Ariuslynx

Понемногу вступает в права
Ослепительно знойное лето.
Раскаленная солнцем трава
Испареньями влаги одета.

Пожелтевший от зноя лопух
Развернул розоватые латы
И стоит, задыхаясь от мух,
Под высокими окнами хаты.

Есть в расцвете природы моей
Кратковременный миг пресыщенья,
Час, когда перламутровый клей
Выделяют головки растенья.

Утомились орудья любви,
Страсть иссякла, но пламя былое
Дотлевает и бродит в крови,
Уж не тело, но ум беспокоя.

Но к полудню заснет и оно,
И в средине небесного свода
Лишь смертельного зноя пятно
Различит, замирая, природа.

Николай Заболоцкий

Carl Sandburg


LOST


Desolate and lone
All night long on the lake
Where fog trails and mist creeps,
The whistle of a boat
Calls and cries unendingly,
Like some lost child
In tears and trouble
Hunting the harbor's breast
And the harbor's eyes.


_______



Одинокий, отчаявшийся
ночью над озером,
где клубится туман
и колышется мгла,
пароходный гудок
все зовет и плачет,
как заблудившийся ребенок,
и не может найти
грудь гавани, ее глаза.

Перевод А. Пустогарова

Carl Sandburg


A FENCE


Now the stone house on the lake front is finished and the
workmen are beginning the fence.
The palings are made of iron bars with steel points that
can stab the life out of any man who falls on them.
As a fence, it is a masterpiece, and will shut off the rabble
and all vagabonds and hungry men and all wandering
children looking for a place to play.
Passing through the bars and over the steel points will go
nothing except Death and the Rain and To-morrow.


_________

Строят
Там, над озером, каменный дом богачу.
И обводят решеткой.
Остриями стальными
Ее клинья пронзили бы руку насквозь.
Вот ограда,
Чтоб поодаль держалась прохожая чернь,
И голодный бродяга, и стаи мальчишек
С их докучливым криком.
Ну, готова ограда. Теперь сквозь нее не проникнет
Никогда и никто.
Лишь ночные туманы,
Да рассветы,
Да смерть.

Перевод Александра Браиловского

__________

ОГРАДА

И вот - каменный дом над озером закончен;
строители трудятся над оградой.
Решётка из железных прутьев со стальными навершьями,
способными проткнуть насквозь человека, напоровшегося на них.
Шедевр среди оград, она надёжно защитит от всякого сброда,
всех этих бомжей, попрошаек, босой ребятни,
которой больше негде играть.
Через решётку, поверх стальных наверший проникнет только
смерть, да ещё дождь - и завтрашний день.

Перевод Владимира Иванова supposedly_me

Николай Заболоцкий

Ещё заря не встала над селом,
Ещё лежат в саду десятки теней,
Ещё блистает лунным серебром
Замёрзший мир деревьев и растений.

Какая ранняя и звонкая зима!
Ещё вчера был день прозрачно-синий,
Но за ночь ветер вдруг сошёл с ума,
И выпал снег, и лёг на листья иней.

И я смотрю, задумавшись, в окно.
Над крышами соседнего квартала,
Прозрачным пламенем своим окружено,
Восходит солнце медленно и вяло.

Седых берёз волшебные ряды
Метут снега безжизненной куделью.
В кристалл холодный убраны сады,
Внезапно занесённые метелью.

Мой старый пёс стоит, насторожась,
А снег уже блистает перламутром,
И всё яснее чувствуется связь
Души моей с холодным этим утром.

Так на заре просторных зимних дней
Под сенью замерзающих растений
Нам предстают свободней и полней
Живые силы наших вдохновений.

1946

Сергей Шестаков


20 коротких стихотворений о любви


14

приходит с деревянным яблоком, протягивает ладонь,
шепчет: не бойся, ешь, оно уже хлеб...
лицо темноокое озеро балатон,
степная кожа, дикие пушты губ,
не боюсь, отвечаю, видишь, ведь я не слеп,
видишь, сердце моё скроено по тебе точь-в-точь,
ты мой приют, дуная хмельная глубь,
долгая нынче будет в карпатах ночь...

Процитировала четверостишие из "Элегии" и поняла, что нельзя показать только "руку" стихотворения, надо целиком, во весь рост.


Чеслав Милош


Элегия для Н.Н.


Неужели тебе это кажется столь далеким?
Стоит лишь пробежать по мелким Балтийским волнам
И за Датской равниной, за буковым лесом
Повернуть к океану, а там уже, в двух шагах,
Лабрадор - белый, об эту пору года.
И если уж тебе, о безлюдном мечтавшей мысе,
Так страшны города и срежет на автострадах,
То нашлась бы тропа - через лесную глушь,
По-над синью талых озер со следами дичи,
Прямо к брошенным золотым рудникам у подножья Сьерры.
Дальше - вниз по течению Сакраменто,
Меж холмов, поросших колючим дубом,
После - бор эвкалиптовый, за которым
Ты и встретишь меня.

Знаешь часто, когда цветет манцанита
И залив голубеет весенним утром,
Вспоминаю невольно о доме в краю озерном,
О сетях, что сохнут под низким литовским небом.
Та купальня, где ты снимала юбку,
Затвердела в чистый кристалл навеки.
Тьма сгустилась медом вокруг веранды.
Совы машут крылами, и пахнет кожей.

Как сумели мы выжить, не понимаю.
Стили, строи клубятся бесцветной массой,
Превращаясь в окаменелость.
Где ж тут в собственной разобраться сути.
Уходящее время смолит гнедую
Лошадь, и местечковую колоннаду
Рынка, и парик мадам Флигельтауб.

Знаешь сама, мы многому научились.
Как отнимается постепенно то,
Что не может быть отнято: люди, местность,
И как сердце бьется тогда, когда надо бы разорваться.
Улыбаемся; чай на столе, буханка.
Лишь сомнение порою мелькнет, что мог бы
Прах печей в Заксенхаузене быть нам чуть-чуть дороже.
Впрочем, тело не может влюбиться в пепел.

Ты привыкла к новым, дождливым зимам,
К стенам дома, с которых навеки смыта
Кровь хозяина-немца. А я - я тоже
Взял от жизни, что мог: города и страны.
В то же озеро дважды уже не ступишь;
Только солнечный луч по листве ольховой,
Дно устлавшей ему, преломляясь, бродит.

Нет, не затем это, что далеко,
Ты ко мне не явилась ни днем, ни ночью.
Год от года, делаясь все огромней,
Созревает в нас общий плод: безучастность.


Перевод И. Бродского